Anarchy is Love

Dmitry Borodaenko, 2016: This text was originally published in 2004, but neither Russian nor English version can be found online anymore. I thought now would be a good time to revisit the English translation.

Anarchy is notoriously difficult to define. Anarchists are often criticized for defining anarchy through negation: a condition of society achieved through rejection of hierarchical authority. Anarchy and power really are antithetic, like good and evil, or love and hate. Before state, when anarchy was the only form of society in existence, it needed no definition. So instead of dismissing this negative definition, let’s see what the nature of power can tell us about anarchy.

Like many other social ills, power is an infectious desease, and one of its most harmful symptoms is hate. Wielding power corrupts, and so does submitting to power. Power paralyzes the mind with sloth, makes it easy to uncritically follow orders, makes it unnecessary to explain and persuade. Instant gratification of having your orders followed breeds the desire to own and to control more. But worst of all, power alienates us from each other.

A person positioned in a hierarchy is confined by requirements of their position. Their relationships with other people in the same hierarchy are dictated by the requirement of submission, which is not compatible with empathy: it’s easier to make people do something they don’t like if you don’t care about their feelings. Their relationships with people in other hierarchies are dictated by the requirement of loyalty, which divides people into “us” and “them”: it’s easier to control people if they’re alienated from their peers.

A society afflicted with hierarchies is permeated by alienation. You can see it in a clerk who cares not about their customers but only about making a sale. Or a factory worker who cares not who will use the fruits of their labour but only about earning enough to feed their family. Or a teacher mumbling a lecture from a sheet of paper just to get through the day, or a passerby turning away from a bullied teenager, or blank stares of commuters sharing a faceless dance in a packed train.

It is about this alienation that Edward Yashinsky famously said:

“Fear not your enemies, for they can only kill you.
Fear not your friends, for they can only betray you.
Fear only the indifferent,
who permit the killers and betrayers to walk safely on the earth”

Any social change is impossible until we break through the alienation and wake people up from indifference. However, awakening by itself is not enough and can even make things worse. Every time a society was awakened and got steered onto a path of hate, it ended in a catastrophe.

Hate is the most dangerous human emotion. Hate provokes a person to destroy, and it destroys the person: replaces other emotions, fogs the mind, offers an addictively simple solution to every problem. It’s easier to break than to make, it’s easier to blame than to fix, it’s easier to force your way than to find a common ground.

And it’s easier to go from indifference to hate, as they’re both products of isolation. In a way, hate is the extreme form of isolation: alienation in action. All ingredients of this emotion–fear, inability to understand, indifference, aggression–all come from the same source.

Isolation prevents people from learning to understand each other. Lack of understanding produces xenophobia, fear of strangers, fear of unknown. Inability to understand and empathize stands in the way of our natural desire to connect, and unfulfilled desires feed agression.

Agression, an urge to harm another, is impossible without indifference. Human is a social animal, empathy is our natural trait, babies learn to smile back before they learn to talk. It takes merciless conditioning to train a recruit to pull the trigger without hesitation, and it still doesn’t save them from the trauma when they actually take someone’s life.

Hate is impossible when people understand each other and feel compassion towards one another.

That is why greatest spiritual leaders of humanity, from Buddha and Christ to Gandhi and Lennon, repeated the same thing: all you need is love. All religions of the world, with all their superficial differences, are nothing more than different paths towards the summit of the same mountain. They all lead to love.

Same with anarchism: the spiritual movement in it is yet another path to the same summit. It inevitably follows from the negative definition of anarchy and the relation between power and hate that I have described above. Any student of formal logic knows how to negate an implication: saying “A implies B” is the same as saying “negation of B implies negation of A”. Anarchy is negation of power, love is negation of hate. If hate is caused by power, negation of power requires negation of hate, anarchy requires love.

That’s right: darkness can only be defeated by light.

As we struggle against the oppression, let’s remember that. If we only fight against something, if we reduce ourselves to hate, we have lost. We can only win by focusing on what we want to build: a society full of compassion and mutual aid, a life full of love.

Анархия – это любовь

Анархия – понятие, с большим трудом поддающееся определению. Анархизму часто вменяется в вину определение анархии через отрицание – отрицание власти. В этом нет ничего удивительного – анархия и власть действительно противоположны, так же, как и добро и зло, как любовь и ненависть. Пока анархия была естественным состоянием общества, люди не нуждались в её определении. Только познав власть и изучив ее природу, можно было выделить в отдельное понятие и ее противоположность. Не будем же стесняться того, что определение анархии начинается с власти.

Власть – это заразная болезнь, и ненависть – ее симптом. Обладание властью развращает, так же, как и подчинение ей. Развращает леностью ума, стремлением к обладанию и одновременно стремлением подчиняться. Но самое ужасное – власть отчуждает людей друг от друга.

Человек, занимающий определенное положение в вертикали, скован требованиями соответствующей роли, и его отношения с другими людьми в этой же вертикали регламентируются требованиями подчинения, не оставляющими места для личных привязанностей – гораздо проще заставлять людей подчиняться, то есть делать то, что им не нравится, если это люди чужие. Люди, подчиняющиеся разным вертикалям, разделяются на своих и чужих, отчуждаются требованием лояльности – верность флагу подразумевает врагов вовне, “патриотизм значит просто убей иноверца”. Гораздо проще управлять людьми, изолированными от себе подобных.

Это отчуждение пронизывает сверху донизу всё общество, пораженное властью. Его можно наблюдать в кассире, обслуживающем покупателя за покупателем, даже не поднимая на них глаз, и в рабочем, которого заботит не то, кто будет пользоваться плодами его труда, а то, чтобы количество этого труда было достаточным для пропитания. Его можно обнаружить в преподавателе, бубнящем лекцию по бумажке, и в прохожем, оставляющем милиции остановить избиение подростка сверстниками. Отчуждению можно глянуть в лицо в вагоне метро, где люди смотрят друг сквозь друга пустыми взглядами, объединяясь в общем, но безличном танце.

Это об отчуждении сказано: “не бойтесь злых, бойтесь безразличных, ибо это с их молчаливого согласия совершаются самые страшные злодеяния”. Да, пробуждение от безразличия – безусловно задача первоочередная, но само по себе пробуждение может породить перемены как к лучшему, так и к худшему. Общество, пробужденное и направленное на путь ненависти – это каждый раз катастрофа.

Ненависть – самая разрушительная человеческая эмоция. Она не только побуждает человека к разрушению, но и разрушает его самого – вытесняет прочие эмоции, затуманивает разум, и в конце концов становится наркотиком, предлагающим простое решение любой проблемы. Ломать – не строить, найти крайнего всегда проще, чем докопаться до настоящей причины конфликта или изобрести способ его разрешения.

Перейти от безразличия к ненависти тем проще, что ненависть – тоже порождение отчуждения. Собственно, ненависть – это и есть самая крайняя степень отчуждения, отчуждение в действии. Все компоненты этого чувства – страх, непонимание, безразличие, агрессия – все они происходят из одного источника.

Именно отчуждение, изолируя людей, порождает непонимание между ними. Непонимание выливается в ксенофобию, страх перед чужаками, боязнь неизвестной опасности. Непонимание закупоривает мышление, мешает открыто воспринимать новое и незнакомое. Оно же подпитывает агрессию невыполненными желаниями – невыполнимыми из-за непонимания.

Агрессия – стремление причинить вред себе подобному – только и возможна посредством безразличия, отказа от сопереживания. Армия целый год мордует новобранцев, чтобы затупить в них инстинкт сопереживания, свойстенный любому живому существу, чтобы заставить их подчиняться самым бесчеловечным приказам и нажимать на курок без колебаний.

Ненависть невозможна там, где люди понимают один одного и сопереживают друг другу.

Именно поэтому величайшие духовные лидеры человечества – от Будды и Христа до Льва Толстого, Махатмы Ганди и Джона Леннона – заповедовали лишь одно. All you need is love – всё, что вам надо, это любовь. Все религии мира, со всеми их внешними различиями, сходятся на вершине в одной точке, и эта точка – любовь. Возлюби ближнего своего как самого себя.

Так и анархизм, как духовное течение, не может не стремиться к этой же вершине. Анархия – противоположность власти, любовь – противоположность ненависти. Применяя логическое отрицание к утверждению “власть порождает ненависть”, мы получим обратное утверждение – “любовь порождает анархию” (по законам формальной логики, при отрицании следствия надо правую и левую стороны заменить их противоположностями и поменять их местами). Вот и выходит – тьму может победить только свет.

Тьма ненависти не может вывести человечество из кошмара власти, это может сделать только горящее сердце любви. Слишком часто мы об этом забываем в горячке борьбы за всеобщее счастье, забываем, как это важно – бороться за что-то, а не против чего-то.

С любовью,
Дмитрий Бородаенко